А. Воронский. Политические силуэты. М.; Издатель П. Мархотин,2016. – 154 с.
Из литературного наследия А. К. Воронского (1884-1937) я выбрала статьи о тех, кого он знал: О Ленине, Фрунзе, Орджоникидзе, Калинине, Дзержинском, и о тех, чьим современником он был. Это Плеханов, Петлюра, Савинков. Есть статья о дневнике жены Махно. Все дальше и дальше от нас эта эпоха, и все больше лжи мы читаем о ней. Я не собираюсь противостоять существующей, с позволения сказать идеологии – у нас разные весовые категории. Да и книга вышла очень маленьким тиражом. Я просто делаю то, что считаю нужным.
Т. Исаева. На автобусной остановке. – М.: издатель П. Мархотин, 2016, 64 стр.
– Я влюбилась в соседа по дому, Кирилла. Он взрослый и такой классный. Поняла, что беременна. Пошла к его маме.
– Здравствуйте, Вы – мама Кирилла? Я Настя. Я жду от Вашего сына ребенка.
Мама попросила в комнату пройти.
– Сколько Вам лет, Настя?
– Шестнадцать.
Гляжу, напряглась она.
– Какой у Вас срок беременности?
– Четыре месяца.
– Значит, Вы забеременели в апреле. Скажите, Вы тогда где были?
– Здесь, в Москве.
Она перевела дух.
– Мой Кирилл с конца марта до середины мая был на Камчатке. Скажите, милочка, как Вы могли забеременеть, находясь от него за десять тысяч километров?
– Я люблю Кирилла, а он на меня внимания не обращает. Я добыла его фото, пошла к колдунье, и та дала мне заговор, как забеременеть от его фотографии.
Тут его мама как начала хохотать. Аж до слез. Потом, отсмеявшись, спросила:
– Почему Вы решили, что беременны?
– У меня месячные прекратились, живот растет.
– В женскую консультацию Вы обращались?
– Нет. Мне страшно. Они сообщат в школу, мама меня убьет.
Анна Сергеевна, мама Кирилла, отвела меня в консультацию, сделали мне узи, и поставили диагноз: ложная беременность. Гинеколог вздохнула. К ней приходили женщины, беременные от покемонов. Потом меня к психиатру водили. И все кончилось. Живот пропал, месячные пошли. А я так хотела ребенка…
А.К. Воронский. Memento vivere (Помни о жизни).М.: Идатель Мархотин П.Ю., 2016, 102 с.
Эта книга охватывает период от последней царской ссылки А.К. Воронского (1884-1937) до советской ссылки за принадлежность к троцкистской оппозиции. Здесь арабески, написанные в первые годы революции, художественные произведения, письма В. Подбельскому, В. Ленину, К. Федину… Есть здесь письма и Лелевичу, с которым он вел борьбу на литературном фронте, а потом они стали друзьями.
Все эти материалы из архива, оставшегося после моей мамы, Г. А. Воронской.
Изданные книги можно посмотреть на сайте: www.marchecan.ru.
Т. Исаева
Товарищ Валентин. Воспоминания об А.К. Воронском. М.: Издатель Мархотин П.Ю.2017. 126 с.
Товарищ Валентин – подпольная кличка моего деда, А.К. Воронского.
После возвращения с Колымы мама старательно собирала воспоминания о нем. Тогда еще были живы люди, знавшие Воронского. Пришло время опубликовать их. Мама собрала очень много материала, вела обширную переписку с разными людьми. Тогда каждая книга деда выходила очень трудно, со скрипом. Сейчас другая ситуация, и я благодарна судьбе, что могу издавать книги сама.
Т.И. Исаева
Воронский А.К. «Меня принимают не за то, кто я есть…». М.: Издатель Мархотин П.Ю. СПб, 2017. 142 с.
В книге представлены уникальные документы из «Партийного дела» А.К. Воронского и личного архива Г.А. Воронской, унаследованного Т.И. Исаевой. Часть документов публикуется впервые.
Во вступительной статье, послесловии и комментариях, составленных доктором филологических наук, профессором Н.М. Малыгиной, многие сведения о биографии и творчестве А.К. Воронского и членов литературной группы «Перевал» приведены впервые.
Татьяна Исаева. В психоделическом лесу. СПБ, издатель Мархотин П.Ю, 2017. – 80 с.
В психоделическом лесу живут Анфиса Захаровна избушке на кошачьих лапках, ее внучок Кабачок, ярый сталинист, время от времени впадающий в дзынь-мудизм. Есть кот с головой орла.
К Анфисе Захаровне приходят разные люди, с разными судьбами.
Татьяна Исаева «К былому ни шага?» – СПб, Издатель Мархотин П.Ю., 2017. – 102 стр.
В книгу вошли очерки о Колыме, о поездках в Америку и в Норвегию, заметки о Л. Троцком.
И.С. Исаев. Долгое прощание с Колымой. – СПБ, Издатель Мархотин П.Ю. 2017. – 94 с.
В книгу вошли заметки о Колыме и о материке, записи о реабилитации А.К.Воронского, о Е.Д. Стасовой, воспоминания о В.Т. Шаламове
Борис Троянов. О себе и о многих других. Фрагменты из жизни. – СПб, издатель Мархотин П.Ю,2017, – 98 с.
В архиве нашего колымского поэта Валентина Валентиновича Португалова, переданного мне его вдовой, имеется машинопись повести Бориса Троянова «О себе и о многих других». Был и его адрес. Безо всякой надежды написала письмо, может быть, там остались его родственники, мне нужно было разрешение на публикацию. Мне ответила женщина, не имевшая никакого отношения к автору. Она работает в библиотеке, сейчас в декретном отпуске. Мое письмо она передала в газету. Но родственники автора не откликнулись, и я взяла на себя смелость опубликовать рукопись. Не со всем можно согласиться, но это свидетельство нашего земляка, колымчанина, пережившего тяжелые годы на Колыме, так же, как и мои родители.
К сожалению, никаких сведений об авторе найти не удалось.
Эту рукопись мы читали очень давно. И мама говорила: как бы помогла вера в животворящую силу народа, когда человека вели на расстрел? Или когда он погибал от алиментарной дистрофии?
Т.И. Исаева.
Фейсом об тейбл. Санкт-Петербург, издатель Маркотин П.Ю., 2018.116 с.
В альманах вошли стихи А. Барковой, В. Сербского, Л. Шерешевского, стихи и проза Г. Молчанова, отрывки из средневекового трактата «Ключ к живописи».
Колымское братство. (Состав. Т.И. Исаева. Н. М. Малыгина). – Спб.: Издатель Мархотин П.Ю., 2018. – 182 с.
В 2013 году я издала письма лагерных друзей моих родителей «Я не сплю в московской тишине: через час подъем на Колыме» М.: РуПаб+ 2013. Книга не осталась незамеченной, о ней писали. Прошло время, и я решила издать письма колымчан, адресованные мне. Я живу на материке очень давно, с 1959 года. Но, как правильно утверждал магаданский писатель Александр Михайлович Бирюков, Север не отпускает. И прошлое моей родины, Колымы, всегда со мной. Оно в изданных мною книгах, в ветке стланика в вазочке на моем столе, в камешках, привезенных с родины, в фотографиях.
Т.И. Исаева
Исаева Т.И. Приключения осетрового хвоста. СПб, издатель Мархотин П.Ю.,2018. – 96 стр.
Женщина купила кусок осетра с хвостом. У хвоста выросли крылышки, и он стал летать над городом, и было у него множество приключений. В книгу вошли рассказы об отдыхе в Мордовии, в Судаке.
А.С. Яроцкий. Лицом к прошлому. – М.: Издательство « ОнтоПринт», 2018 – 322 с.
« … Его воспоминания охватывают великий и страшный период в истории нашей страны, который включал две мировые войны, революцию, гражданскую войну, НЭП, индустриализацию,коллективизацию, массовые репрессии. Сам Алексей Самойлович напомнил: «Один французский историк сказал, что приходно-расходная книга домашней хозяйки эпохи французской революции интереснее для историка, чем личное письмо Бонапарта». И акцент сделан именно на описании повседневной жизни того времени, что многие по тем или иным причинам опускают. Кто-то из-за того, что не хотел снова переживать те трудности, с которым пришлось столкнуться. Кто-то посчитал их просто мелочью на фоне действительно великих событий, когда происходил слом эпох. Возможны и какие-то другие варианты, не всегда, даже, скорее, далеко не всегда связанные с волей авторов воспоминаний. Не исключено, что влияют все вышеперечисленные причины сразу. Но эти мелочи значат подчас не меньше, чем то, что сказано или сделано теми, кого назовут великими».
Я. Шпунт
Татьяна Исаева. Осколки кривого зеркала. М.: Онтопринт, 2019 164 с.
Набираю книгу А. Яроцкого «Лицом к прошлому». Его дядя, Александр Яроцкий, был врачом во врангелевском госпитале в Симферополе. В город вошла первая конная армия. Дочь Яроцкого живет в Симферополе, одно время жила на улице Первой конной армии. В то время спецотделом командовал Бела Кун. Мама знала его дочь, Агнесу Кун, по Колыме. Недалеко от меня есть площадь Белы Куна.
Дядю сначала упрятали в подвал, потом извлекли и направили в Москву, в Санупр. Он консультировал М. Фрунзе и был категорически против операции. Считал, что у больного изношено сердце, с язвой он поживет, а операция его убьет. Мой дед знал Фрунзе по Владимирской тюрьме. Потом они вместе работали в Иваново-Вознесенске. Яроцкий упоминает «Повесть непогашенной луны» Пильняка. Это произведение автор посвятил моему деду. Эк все закручено!
Исаева Т. И.
Записки кошки, которая гуляет сама по себе. М.: издательство «ОнтоПринт», 2019. – 122 с.
Мой любимый литературный персонаж – киплинговский кот, который гуляет сам по себе. А так как я по восточному календарю кот, то взяла на себя смелость где-то как-то временами-местами отождествлять себя с ним. Мой девиз – плевала я на все, и на всех плевала. Вот в духе наплевизма, пофигизма и, не побоюсь этого слова, волюнтаризма решила так озаглавить свою книгу.
В стране воспоминаний не бьют часы/ Сост. Т.И. Исаева, Н. М. Малыгина. – М.: издательство «ОнтоПринт», 2019. – 88 с.
«В стране воспоминаний не бьют часы», – так написано в одной из записных книжек моей мамы. Кроме записных книжек мамы и отца я решила опубликовать письма друзей родителей, не вошедшие в книгу «Я не сплю в московской тишине: через час подъем на Колыме».
Татьяна Исаева. «Сотри случайные черты…» А надо ли? – М.: Онтопринт», 2020. – 124 с.
Была сегодня в сквере у Большого театра, на встрече колымчан. Знакомых нет – мы уехали на материк в 1959 году. Но какое это имеет значение! Идешь, смотришь, улыбаешься, спрашиваешь, откуда… Везде плакатики с надписями: Оротукан, Атка, Ягодное, Магадан. Угощают яблоками, бутербродами с красной икрой, салом, наливают коньяк, наливку. Нашла женщину с Левого берега, поселка, где я родилась. И живет она недалеко от меня. Была женщина с Эльгена, ее мама, как и моя, сидела в этом лагере. Были колымчане из Литвы, посетовали, что я не принесла с собой изданные книги, подарили мне коробочку конфет. Все свои, все родные. Просили визитки, хотят купить изданные мной книги. И из Ягодного были. Мама там сидела после второго ареста. Покрутились двое полицейских, но быстро удалились. Обнимаются, фотографируются.
А когда я лягу спать, перед глазами встанет наш дом в Магадане, которого уже давно нет. И это каждую ночь уже 60 лет. Была там, где был мой дом, фотографировала здание на его месте, окрестности, да только вспомнить их не могу – память блокирует, выдает тот дом, из которого меня увезли.
Татьяна Исаева. Виртуальный сундучок. –М.: Издательство «Онтопринт», 2020. – 148 с.
Я создала себе виртуальный сундучок и, как Плюшкин, складываю в него все, что попадается – заметки, байки, зарисовки. Авось пригодятся. В книгу вошли рассказы «Коронамозаика», тавтограммы, «Виртуальный сундучок», «Альбом старых фотографий»
Татьяна Исаева. «Колыма, Колыма, у меня ты одна, моя память и голые нервы» – М.: Онтопринт, 2020. – 102 с.
Заказала такси до Шереметьева. Спускаюсь. Мужик помог мне вытащить чемодан из подъезда. Спросил, куда еду.
– На Колыму.
И он с искренним сочувствием поинтересовался:
– К сыну в лагерь едите?
На Колыме, когда я это рассказывала, народ хохотал, реже – возмущался. Хи-хи, ха-ха, но, как писал Тютчев, «… нам сочувствие дается, как нам дается благодать».
На моей родине имеются: тюрьма, обычный лагерь и лагерь особого режима.
Татьяна Исаева. Колхоз «Заря оппортунизма имени рабыни Изауры». М.: Онтопринт, 2021, 124 с.
– Выходим! Выходим! – сказал экскурсовод. – Мы с Вами находимся в колхозе «Заря оппортунизма имени рабыни Изауры».
– Ни фига себе уха из петуха! – удивленно икнул худосочный мужичонка.
Девушка и парень, державшиеся за руки, огляделись. Кафе «У лешего». Сувенирная лавка «Полкан». Продуктовый магазин «Кикимора». Тишина, покой.
– Так пыльна здесь каждая дорога,
Каждый куст так хочет быть сухим,
Что не приведет единорога
Под уздцы нам белый серафим , –
Сказал молодой человек. Раздался топот копыт и на площади появился жгучий бородатый брюнет в ковбойской шляпе, облаченный в джинсы, клетчатую рубашку, в кроссовках. На широком поясе болталась кобура. Он вел розового единорога под уздцы.
– Прошу любить и жаловать, это единорог Кузька, – возвестил брюнет. – Желающие могут с ним сфотографироваться. Пять книг недели - Независимая газета https://www.ng.ru/ng_exlibris/2021-08-25/9_1092_5books.html
6 дней назад — Татьяна Исаева. Колхоз «Заря оппортунизма имени рабыни Изауры». ... «От Любечского съезда к гегемонии Владимира Мономаха» и т.д.
Т. Исаева. Перечитывая старые письма. М.: Онтопринт 2021, 162 с.
Письма Любови Карповой, 1994 год. Город Грозный.
Я лежала с ней в одной палате в институте им. Герцена.
… С третьего декабря я не работаю, сижу дома. Правда, сидеть не приходится. Месяц болела как-то странно голова. Приходится пить таблетки, не знаю, от чего болит голова, то ли от газа (отопления нет, отапливаемся газом), то ли от простуды.
Воды у нас нет никакой. Бывает холодная 1 раз в месяц 10 минут. 18 ноября была и все, а сегодня уже 15 января. Живем как дикари. Цивилизованная республика. Как говорит наш президент. Лифт не работает 2 года! Отопления второй год нет. В квартирах собачий холод и вообще собачья жизнь, не человеческая.
Дети в школу почти не ходят, а если ходят, то по 20 минут уроки. И всего два урока: русский, математика. Запустил математику, сейчас занимается с отцом в выходные дни с утра до вечера. Вот так.
Убийства не прекращаются. Хотя по местному ТВ президент ругает милицию, но сдвигов никаких.
Недавно убили молодых по 30 лет. Расстреляли в машине. Муж умер сразу, а жена по дороге в больницу. Хоронили в одном гробу, на поминках было много нерусских. Один наклонился бросить горсть земли, а у него упал пистолет. Говорят, было страшно. Я, правда, не была, хотя она и музыкальный работник… Вот так мы живем.
Не знаю, куда нам деться. Ведь денег нет, да и родственников тоже. Что делать, не знаю. Страшно жить.
Татьяна Исаева. С дуба падают листья ясеня. М.: Издательство Онтопринт, 2022.148 с
Была в музее эмоций в Нижнем Сусальном переулке. Приехала раньше, походила по нему. Трехэтажные дома, обычные и круглые, в одном из таких домой и находится музей. На въезде и выезде – шлагбаумы. Тишина, спокойствие, умиротворение. Не люблю Москву, но этот переулок мне полюбился.
В музее зал гнева, стоит манекен для битья, похож на Сталина. С удовольствием ему врезала.
Зал удивления, с большими ромашками, облаками. Как тут не вспомнить Александра Галича:
Облака плывут, облака,
В милый край плывут, в Колыму.
И не нужен им адвокат,
Им амнистии ни к чему.
Экскурсовод продемонстрировала голубую биту доброты, расписанную ромашками (добро должно быть с кулаками, дабы всякие падлы батистовые не нарушали личное пространство ближних). Стукнут такой – мало не покажется.
По темному переходу прошли в зал отвращения (Пригодился здесь опыт прогулки с завязанными глазами с собакой-поводырем), а потом – в зал страха. Стоит открытый гроб, имитация электрического стула. На доске мелом можно написать о своих страхах.
Зал влюбленности с сердечками.
И по зеркальному переходу, в котором теряешься – в зал счастья. Там можно покачаться на игрушке-единороге, надеть королевскую мантию, корону и сфотографироваться на троне.
И последний зал – зал творчества. На стенах висят бумажки с написанными желаниями: «Хочу котенка». «Нет войне». «Хочу найти себя». «Хочу замуж» и указан номер мобильного телефона. «Хочу свой дом
Татьяна Исаева. Блудные дети Колымы. М.: Издательство ОнтоПринт, 2022 – 136 с.
Город, где нельзя верить жаркому солнцу – через полчаса задует холодный ветер. Город, где народ готов прийти на помощь. Город, где легко заводятся знакомства. Город сопок, лиственниц и стланика.
Встретилась с Любой. Поехали на Маску скорби. Люба сказала, что все как в сказке. И сказочный персонаж имеется. Водитель такси. У него это подработка, сам служит в Росгвардии и по убеждениям анархист.
Сказочники нервно курят в сторонке и бледнеют от зависти: такое не сочинишь.
Татьяна Исаева. Nota Bene. М.: ООО «Самполиграфист»,2023, 152 с.
Была в «нехорошей квартире», музее Михаила Булгакова. Все стены подъезда густо исписаны. Рассказали нам о житье в коммунальной квартире, о соседях Булгакова. А потом мы собрались в гостиной для обсуждения. Рассказала о прототипе Ивана Бездомного. Это был поэт Иван Приблудный. Яков Овчаренко воевал в войске Червонного казачества. Талантливого юношу заметили, послали в Москву учиться. Он взял псевдоним Иван Приблудный. В записных книжках Ильфа и Петрова я нашла: По улице бежит Иван Приблудный. В зубах у него шницель. Ночь.
Был расстрелян в 1937 году в один день с моим дедом. Моя мама знала его вдову по Колыме.